Был такой фильм "Римские каникулы", в котором по сюжету принцесса (Audrey Hepburn) проводит день в обществе американского журналиста (Gregory Peck). Оказывается такой день бывает не только у принцесс, но случается в жизни обычных граждан и даже собаководов, но проходит по-разному. В нашем случае в роли принцессы выступил английский эксперт Джек Дакстер, но обо всем по порядку.
Известно, что подготовка к любой выставке начинается задолго до мероприятия. Применительно к выставкам собак самый тонкий момент, многие со мной согласятся, выбор экспертов. Так было и в нашем случае. Всем знакомы нескончаемые темные зимние вечера в Москве. По этой причине руки мужской половины тянутся к стакану, а дамы обсуждают эту повадку или присоединяются. Работать в такой обстановке трудно, но можно совещаться, чем и занимались три представителя мужского пола: Александр Петрович - директор грядущей выставки. Будучи отставным военным сохранил привычку подавать самому себе команду "Отставить!" . Михаил Маркович - главный судья и видный участник международных выставок. "Он с каждым годом становился все более видным, особенно если смотреть в профиль", и я - Николай Иванович - представитель оргкомитета, молодой человек среднего телосложения. Обсуждали будущее шоу и особых разногласий не было. Правда, возник вопрос ленточек, которыми обтягивали ринги. Одни спонсоры хотели, чтобы на ленточках стояло название их фирмы, а другие этого не хотели. Александр Петрович вздохнул:
- Эх, хорошо бы георгиевскими обтянуть, - видно, офицерское прошлое продолжало жечь его сердце.
- Где мы возьмем столько метров патриотизма? - возразил я.
- Хорошо. Обойдемся без них. Слава Богу не на кладбище. Все и так знают, что ринги ограничены коврами, а животные на поводках. - после недолгих раздумий заметил Александр Петрович, но Михаил Маркович решил уточнить:
- Кладбище?
- Понимаете, там тоже везде непонятно зачем ограды. Вроде как родственники беспокоятся, что покойники разбегутся... - отшутился Александр Петрович.
Затем все заседание шло, можно сказать, как по маслу, пока не появился лист со списком экспертов. Здесь Михаил Маркович встрепенулся, как коршун при виде добычи. Когда его палец дошел до Джека Дакстера, он его (палец) многозначительно поднял и сказал:
- Дакстер не имеет права судить у нас, то есть в России. Я уже не говорю, что у англичан нет широкого, гибкого кинологического кругозора.
Шок, разочарование, растерянность - невозможно описать весь комплекс вспыхнувших во мне ощущений. Нужно заметить, что я очень доверчив и верю даже газетам. Джек был моим другом и мало того, мы уже выслали ему приглашение и больше того - оплатили билеты. Меня хватило лишь на один вопрос:
- Почему? - и получил безапелляционный ответ:
- Коля, его нет в списке судей английского кеннел-клуба, которые имеют право судить в Европе.
- Как же так и что же нам делать?
- Ну, если для вас это такая проблема, "форс-мажором" называется, то, как сказал кто-то из великих: "Любой добрый поступок...я не стану откладывать, ибо больше этим путем я уже не пройду", готов спасти вас и в виде исключения уж так и быть заменить Дакстера. Хотя, не мне вам объяснять, - это немножко не мой уровень. - Александр Петрович поморщился, но промолчал.
Я находился в полной растерянности и обернулся к нашему директору. Честь офицера и защитника отчества находилась под угрозой и испытывала страдания, но ни один мускул не дрогнул на лице экс-офицера. Глаза оставались холодными, как у попугая, а военного человека так просто врасплох не застанешь. Он как будто прочитал мои мысли.
- Вообще-то я в отставке.
Михаил Маркович дышал спокойной уверенностью, а на нас смотрел с высоты своего роста или положения как на школьников младших классов, которые хотели нашкодить, но не успели.
Поправив на пальце перстень, что указывало на работу его мозга, Александр Петрович заметил:
- Ты можешь позвонить в кеннел-клуб?
- Разумеется, могу, - без особой надежды промямлил я. Порылся в буклетах и набрал по межгороду телефонный номер. Как ни странно, связь с офисом английского кеннел-клуба была быстро установлена. Чтобы разговор имел свидетелей, я включил громкую связь. После взаимных приветствий незнакомка на другом конце провода отчеканила:
- В английском кеннел-клубе не бывает списков судей, которые могут или не могут судить в Европе. Он (судья) или эксперт или не эксперт.
Последовала пауза. Приличные люди в такой ситуации краснеют, но не таков был Михаил Маркович. Здесь уместно вспомнить слова Фазиля Искандера: "Нагловато улыбаясь смущенной улыбкой обесчещенного", а я лишний раз позавидовал его самообладанию человека с нервами как канаты или вообще без них. Он лишь заметил:
- Я хотел, как лучше, сделать вашей выставке приятное, но если вы настаиваете...
Александр Петрович водрузил перстень на место и таким образом поставил точку.
- Судить на моей выставке будет Джек. Ничего личного. Давайте, подпишем протокол, - при этих словах он достал свой "паркер", но ручка отказывалась писать. Мое состояние заметно улучшилось и я заметил:
- Надо бы ручку сменить, - и получил исчерпывающий ответ на свой комментарий.
- Да, что ручку... Квартиру надо менять, дачу, жену, а ты - ручку...
На этом история с Дакстером не закончилась. Он попросил прислать ему список пород, с которыми ему предстоит работать. Это обычная практика и я с готовностью выполнил его просьбу. Вскоре был получен обескураживающий ответ. Дакстер исчеркал весь список и оставил шесть пород. Как, почему? Дакстер был непоколебим: шесть и все, а, если не устраивает, ищите другого судью. Мол, не в том возрасте, чтобы совершать аморальные поступки. Более подробные комментарии при встрече, если она состоится.
Но перечеркнутые породы надо судить, а мы обещали людям (для собак это не имеет значения) импортных судей. Значит, удар по бюджету. Мне оставалось идти к Александру Петровичу с невеселым известием.
Директор был в благодушном состоянии, о чем, в том числе, свидетельствовала бутылка Джонни Уокера на столе.
- Какие проблемы? Почему не спится?
Разговор имел место примерно в 11 утра, и я пропустил шутку мимо ушей.
- Дакстер отказывается судить. Оставил только шесть пород. - с грустью сказал я.
- Причины назвал?
- Туманные. Говорит - аморально это...
Александр Петрович поправил перстень и после недолгих размышлений заметил:
- Черт с ним. Пусть судит кого хочет, а породы раскидай по оллраундерам. Им все равно кого судить. Я слышал кто-то среди них судит хомяков и считается хорошим экспертом.
Зима все-таки закончилась, наступила весна, а с ней долгожданный и тревожный день выставки. Я благополучно приехал в аэропорт, встретил Джека и препроводил его в гостиницу "Бега", благо она располагается на Ленинградском проспекте. Мы договорились встретиться утром.
Весь день мною был тщательно спланирован так, чтобы было не скучно, а местами даже увлекательно и весело. Больше всего я боялся скуки, но ее, к счастью, не было. Поэтому сразу на всякий случай исключили балет в Большом театре. Оставили выставку, прогулку на теплоходе и в заключение - банкет. В качестве затравки использовали "Птичий рынок", который тогда располагался на Калитниковской улице. Этот поход был предпринят по инициативе эксперта из Франции, который к нам присоединился, но как и большинство французов понимал только свой родной язык. Поэтому в команду включили даму, знакомую с этим языком и тронулись в путь, благо тогда по городу еще было возможным проехать.
Через полчаса мы были на рынке, самом оживленном месте Москвы в прямом смысле этого слова. Люди старшего поколения меня поймут. Предположим, вы познакомились с девушкой. Такое случается. И вам хочется ее порадовать и удивить. Театр, если не рассматривать уголок дедушки Дурова, - это банально, кино - еще хуже. Остается зоопарк, но, поверьте, интереснее поход на "Птичий рынок" (в народе принято более нежное название "Птичка"). Здесь животных можно не только рассмотреть, но и купить. Опять же своего рода проверка: если ваша избранница не любит животных - рынок ей не интересен - значит ваш выбор неверный. Не та эта девушка, не добрая она. Нужно искать другую.
На "Птичке" было все, о чем может мечтать любой любитель животных, больше того, просто культурный человек. При входе в качестве увертюры вас встречали старушки, у которых из-за пазухи выглядывали щенки и котята. Дальше располагались ряды с аквариумами. Затем шел ряд задумчивых филателистов, которые судя по названию своего увлечения должны любить животных, и нумизматов, вперемешку с продавцами циклопов и кактусов. Их бизнес (продавцов циклопов) следует считать самыми остроумным, так как они добывали свой товар - рачков в близлежащем пруду. Этот ряд плавно переходил в куда более по человечески понятное и веселое место с грызунами. Особняком стояли любители птиц, мистическим образом отгораживаясь от собратьев, торгующих живым товаром. Самая большая часть рынка принадлежала сильнейшим, то есть владельцам собак, которые скрепя сердце отвели небольшой уголок кошатникам. На этом рынок заканчивался и остается добавить, что "Садовод-Белая дача" так и остается лишь бледной тенью былого величия.
День, когда мы оказались на рынке, был безмятежно солнечным и таким же настроение продавцов, большинство из которых находилось под заметным градусом, и это обстоятельство лишь способствовало их доброжелательности. Они любили всех, своих питомцев, даже если это были гады, соседей по прилавку и разумеется, покупателей. Настроение праздника передалось и нашей группе. Глаза моих гостей загорелись, а мне оставалось наполняться гордостью за мой родной город, в котором есть такое замечательное, праздничное место.
Сначала мы оказались в рядах аквариумных рыбок: как уже было сказано выше, они занимали все пространство за воротами. Очень разные и очень шустрые рыбки сновали в аквариумах. Внимание француза сразу привлек один из аквариумов, но не содержимым, а способом подачи воздуха из огромных презервативов. Он сразу признался, что в своих самых смелых фантазиях не смог бы представить такого применения. А в аквариуме тем временем плавали милые рыбки с голубой в отраженном свете чешуей. В очередном приступе гордости я сделал двусмысленное замечание:
- Смотрите-ка, у нас в Москве есть все, даже рыбки голубые.
Наша переводчица посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на гостя из Франции. При этом она не совсем тактично поднесла ладонь к виску. В который уж раз я убедился, что женщины гораздо наблюдательнее мужчин и куда лучше разбираются в некоторых вопросах. Только теперь я заметил и шейный платок, и большие, покрытые золотой краской часы, и аккуратную прическу, и перстень, и яркий голубой пиджак, и зеленые брюки собранные в гармошку у щиколоток. Здесь любой бы понял свою ошибку, а мне оставалось лишь прикусить язык и быть осторожнее в своих комментариях.
Ряды нумизматов, циклопов и грызунов по взаимному согласию мы осмотрели бегло и естественным образом оказались в зоне собак и кошек. Здесь на Джека сильное впечатление произвели кавказские овчарки, которые находились под патронажем некрупной, но очень решительной дамы, рядом с которой находилась такая же решительная, но уже крупная мохнатая овчарка, угрюмо смотревшая на моих заморских гостей. При виде пушистых щеночков в свою очередь загорелись глаза Джека и у него возникло острое желание приобрести одного из них. Я спросил о возрасте малышей. Оказалось два месяца. Сразу прикинул в голове: если - два, еще 6 месяцев английского карантина. Получается почти взрослый "кавказец" со сменившимися зубами. После этих несложных расчетов сказал:
- Конечно, Англия - большая страна, в которой живет много Джеков. Одним больше, одним меньше...
Нельзя сказать, что эта реплика понравилась, но, очевидно, была услышана. Мы благополучно сели в машину и поехали на выставку. Там я проводил Джека и француза до судейской комнаты и попытался туда проникнуть под видом переводчика, но потерпел неудачу. Корпулентная дама в обесцвеченных кудрях и чем-то напоминающая гигантского жука, решительно воспрепятствовала мне, полностью перекрыв своим телом дверной проем. Я еще раньше заметил, что среди активистов любого клуба корпулентные дамы совсем не редкость. Даже зародилось подозрение: не объедают ли они своих питомцев? Здесь мои мысли были прерваны появлением крайне возбужденного Джека. Раньше я никогда его таким не видел: неизменно спокойный и сдержанный человек, сейчас у него даже остатки волос стояли дыбом.
- В чем дело, Джек?
- Понимаешь, мне указали на хендлера в моем ринге, который непременно должен стать победителем.
- Какие аргументы?
- Мы вас пригласили, поим, кормим и даже какие-то деньги даем...
- Если деньги - приличные, соглашайся! Это Россия...
- И ты туда же! Куда я попал?
А выставка шла своим чередом. Здесь надо заметить, что руководители клубов - отличные психологи, мастерски используют в своей деятельности честолюбие, свойственное владельцам домашних животных. Мол, мой хомяк, кот, канарейка, не говоря уж о собаках, самые лучшие, самые красивые. Выставки уже давно стали наградой президентам клубов за их нелегкий, а порой опасный труд. Так было и на этот раз. В какой-то момент по громкой связи было объявлено, что деньги, собранные для проведения выставки, предназначены бездомным собакам. Я не мог не среагировать на эту фразу:
- Первый раз слышу, чтобы нашего председателя клуба называли "бездомной собакой".
На мою беду он (председатель) находился в непосредственной близости от меня, аккурат за моей спиной. А выставка была в самом разгаре, но в ринге спаниелей очевидно назревал небольшой скандал. Нужного чемпиона Джек однозначно забраковал. Главный судья с грустью наблюдал этой действо, а про себя наверное думал:
- Приедешь ты у меня еще раз... Даже не мечтай!
Если же подводить итоги этого выставочного дня, то для меня и Джека они были неутешительными. Причины этого были разные, но результат похожий: для нас обоих выставки этого клуба были навсегда закрыты.
Тем не менее самое интересное случилось в конце мероприятия. На выставку прибыл второй владелец вышеупомянутого спаниеля. Это был энергичный, уверенный в себе молодой человек в спортивном костюме. Первым делом он разыскал владельца номер 1, то есть свою жену: высокую худощавую блондинку, того типа, который умеет вить веревки из собственных мужей, а при случае скручивать их в бараний рог. Но в тот момент ей было не до семейных разборок (муж был явно невиноват), она страдала и тихо всхлипывала, поглаживая своего ненаглядного чемпиона.
Молодой человек сразу понял, что престижу семьи нанесена серьезная обида.
- Что случилось? - с тревогой спросил он.
- Мог бы и догадаться. Представляешь, он стал только вторым, - всхлипнула она в очередной раз.
- Вторым, - эхом откликнулся обладатель спортивного костюма, - Это уже совсем беспредел: животными людей обижать, - но затем собрался и задал по-джентльменски верный вопрос:
- Покажи мне ту падлу, которая посмела это сделать?
Блондинка всхлипнула в очередной раз и указала на главного судью, то есть Михаила Марковича. Возможно, она имела ввиду Джека, который стоял рядом, но Михаил Маркович удачно прикрыл его, когда палец блондинки поднялся. Только теперь стало заметно, что карман спортивной куртки оскорбленного мужа оттопыривается не случайно. Проверив на месте ли предохранитель, он направился к Михаилу Марковичу. Я находился рядом и успел сказать Михаилу Марковичу: - Нам будет не хватать вас.
Очевидно, что судья и без моих комментариев понял суть происходящего, а дальше продемонстрировал невиданной силы дипломатическое мастерство, позволяющее находить верное решение в самых сложных ситуациях. Михаил Маркович быстро, как старый близкий друг взял под руку молодого человека и сказал:
- Не стоит так переживать, судья - профан. Это моя ошибка приглашать его сюда, но я все исправлю. Как-никак, я главный судья и понимаю все великолепие вашего питомца. По этой причине так и передайте супруге, что он победитель. Хорошо?
Ну, вот. Теперь можно было уходить, но по пути к выходу нас перехватила моя знакомая (тоже, кстати, блондинка. Люди - остерегайтесь их!) и упросила нас приглядеть за ее собачкой.
Кому не хочется выглядеть востребованным героем в глазах друзей? Мне очень хотелось и я согласился взять собачку. Благо, это была карликовый пинчер, а не целый доберман. Важно отметить, что у пинчера был неправильный прикус и потому его пасть была вооружена протезом.
На пристань Москвы-реки мы приехали как раз вовремя. Через 10 минут наш теплоход отчалил от берега, и мы могли расслабиться, но не тут-то было. Известно, что пинчеры очень беспокойные собачки. Вот и наш оказался таким. Несколько минут он сидел спокойно у меня на коленях, а затем извернулся и при этом тряхнул головой да так, что из пасти вылетел протез. Изделие описав полукруг и оказалось у наших соседей: милой пары молодых людей, которые наслаждались взаимным общением. Мне пришлось прервать их беседу вежливой просьбой:
- Протезик не подадите?
Молодой человек наклонился и даже по спине было ясно, что он оцепенел. Протез и в самом деле имел впечатляющий вид. В дантисте несомненно умер почитатель Альфреда Хичкока, так как протез верно имитировал челюсть небольшого, но очень хищного животного. К несчастью, молодые люди не сразу заметили собаку и решили, что протез принадлежит мне или Джеку. Я не посчитал нужным объяснять наличие длинных кривых клыков, а просто взял протез из дрожащих рук не на шутку перепуганного молодого человека и водрузил его в пасть нашего подопечного.
Дальше все шло по плану. На теплоходе работал буфет и там было все необходимое для культурного досуга. Наш корабль неспешно шел по реке, а я, используя весь словарный запас, с удовольствием рассказывал Джеку о родном городе. В Москве есть все, даже Темза, но называется она "Москва- река". Заминка произошла с переводом названия "Нескучный сад", но и тут я извернулся обозначив его как "No Bothering Garden", то есть в буквальном переводе - Беззаботный Сад. К этому времени мы уже были готовы к взаимному пониманию на любом языке, и Джек оценил мой лингвистический опыт. Разумеется, я не мог не спросить Джека о пресловутом списке из шести пород.
- Понимаешь, - сказал Джек, - у меня в питомнике были собаки только этих пород. Я их знаю не только взрослых, но и в щенках, ветеранах. Я их всех выставлял, конечно. Теперь, подумай, что я могу сказать заводчику, который знает о породе, какую я не держал, во сто крат больше меня, а я еще должен поставить оценку. Да, я себя уважать перестану. Ты этого добиваешься?
- Что ты, что ты! Господь с тобой. Давай выпьем за здоровье пинчера, - при этих словах я встряхнул притихшую собачку - и Александра Петровича.
У Киевского вокзала теплоход развернулся и двинулся в обратный путь. Перед очередной остановкой, аккурат у театра Эстрады, тучи сгустились и хлынул настоящий ливень, какими стала грешить Москва в последние годы. Мы решили, что на сегодня воды достаточно, сошли на берег по трапу. Впереди нас ждал банкет в ресторане "Дома журналистов" на Арбатской площади.
Свежий речной воздух благотворно подействовал и мы бодро вошли в ресторан. Банкет был в самом разгаре. Михаил Маркович добрался до рояля и красивым баритоном исполнял старинный романс "Я вас любил" поглядывая на специалиста из Франции, но заметнее других был судья из Ирландии по имени Лукас. Он произнес зажигательную речь во славу российского собаководства и, решив не ронять честь родины, первым перестал осознавать где находится, предложил искупаться в Темзе, а потом и вовсе отключился. Жена безуспешно похлопотав над ним, махнула рукой и покинула заведение. Наш "Кристалл" работал безукоризненно. Также поддержали честь и традиции своей родины немецкие специалисты. Они равнодушно смотрели на бутылки со спиртным, не привлекли внимание и закуски, но их глаза загорелись, когда в зал проникли дамы с пониженной социальной ответственностью. Здесь мы стали свидетелями быстрых деловых переговоров. Все-таки не случайно эти люди делают лучшие автомобили. Результат был очевиден: гости из Германии не попрощавшись - исчезли.
Мы с Джеком и Лукасом оставались до последнего, а затем уже в темноте по Тверскому бульвару добирались до метро. Я как мог развлекал рассказами о Москве Джека и его ирландского коллегу. К сожалению, последний ошибочно полагал, что он находится на бульваре О'Коннел в Дублине и удивлялся появлению метро. (Дублин, кажется, остается единственным большим городом в Европе, в котором нет метро).
Проводив гостей, я вернулся домой, по пути на всякий случай перепрыгивая тени от фонарных столбов. Ранним утром меня разбудил телефонный звонок. Звонил не на шутку взволнованный Джек:.
- У нас беда! Лукас поймал собаку рядом с нашей гостиницей.
- И что? - спросонья не понимая величины трагедии, откликнулся я.
- Он уже ее остриг и хочет забрать в Ирландию. Еще просит привезти зубную щетку.
- А это зачем?
- Своей он почистил зубы собачке.
Здесь я начал приходить в чувства и понял: главная проблема Ирландии отнюдь не террористы и без моего участия "ирландский кризис" преодолеть не удастся.
Уже на подходе к гостинице я обратил внимание на клочки шерсти, прилипшие к кустам. По мере приближения к дверям их становилось все больше, а когда я поднялся на нужный этаж, то и вовсе оказался в меховом тоннеле. Собака оказалась некрупной, но страшно мохнатой. Лукас у себя на родине держал не только собак, но и овец. Он обожал стричь все, что попадалось под руку и никогда не расставался с ножницами. Выставка вызвала паузу в его увлечении, а потому он с удвоенной энергией обрушился на бедное животное.
До вылета оставались считанные часы и здесь я в полной мере оценил все преимущества моей родины. Она (родина), оказывается, создана для решения любых задач в условиях форс-мажора. Лукас принял твердое решение забрать собаку к себе домой и был готов задержаться в Москве. Я к этому готов не был и приложил максимум усилий, чтобы Лукас улетел вовремя. Успех сопутствовал мне. Операция по оформлению всех необходимых документов прошла быстро, хотя и не бесплатно. Некоторое затруднение возникло лишь справкой на вывоз животного, как не имеющего племенной ценности. Выдавал такие справки за небольшую мзду Михаил Маркович и его пришлось долго разыскивать. Не исключено, что прятался. Удивлению Джека и Лукаса не было пределов. Они с подобными поборами никогда не сталкивались. В результате бездомная собака оснастилась не только ветпаспортом со всеми прививками, но и роскошной родословной ирландского спаниеля. Впрочем, как верно сказал один великий писатель: "А, если все по-честному, тогда вообще ничего не получится".
Только, когда я увидел, что самолет спрятал подкрылки и взял курс на запад, я вздохнул с облегчением и решил больше никогда не пересматривать фильм "Римские каникулы". Впрочем, на этом история с нашими гостями не закончилась. В знак признательности за гостеприимный прием они решили меня отблагодарить и послали отличную книгу по собаководству. К сожалению, подарок не смог преодолеть алчность отечественных почтальонов. Книга пропала в недрах почтового ведомства. Надеюсь, она способствовала самообразованию неизвестного служащего, а я получил очередной урок, а точнее, пинок родного отечества: нужно понимать, в одних случаях оно (отечество) работает на "отлично", а в других - так себе.